– Ах, этот запах такой романтичный! Но у розы есть шипы. Именно намек на опасность и делает ее особенной. Нежность лепестков соседствует с болью, которая ждет тебя, если не умеешь обращаться с цветком как следует. Трудность задачи заключается в том, чтобы насладиться ароматом, нежностью лепестков и яркими красками и при этом не уколоться. Это все равно что ухаживать за красивой женщиной.

Пибоди испуганно посмотрел на лорда Карда, словно боялся заразиться от него безумием. Сэр Чонси хмурил брови, теряясь в догадках, не ошибся ли он, оценивая перспективы мисс Слоун. На этот раз он вынул свой монокль на ленточке, чтобы внимательно рассмотреть ее в спину. Словно пытался найти объяснение внезапного страстного увлечения орда Карда. Может быть, в конце концов мисс Слоун стает владелицей этой прекрасной усадьбы, после того как ее свихнувшегося братца упекут в психиатрическую лечебницу. Какие еще могут быть причины у такого неглупого мужчины, как лорд Кард, предпочесть маленькую деревенскую курочку дочери герцога? Вообще-то он и сам находил мисс Слоун весьма привлекательной, однако это было до приезда блистательной леди Люсинды. Сэр Чонси торопливо засунул монокль в карман и поспешил за девушкой, чьи достоинства он чуть было не проморгал.

Леди Люсинда собрала всю свою волю в кулак и решительно направилась к пианино. Здесь уж никто не сможет соперничать с ней. Тем более невзрачная глупышка Элеонор Слоун в своем блеклом розовом платье.

– О нет, только не сегодня, – заявил Алекс, отодвинув от пианино стульчик. – Сейчас самое время попросить мисс Слоун показать ее эскизы. Вам известно, – сказал он, обращаясь к собравшимся, – что мисс Слоун – известная художница в этой округе и дает уроки рисования детям, которые проявляют склонность к изобразительному искусству? Я, например, давно горю желанием увидеть работы мисс Слоун. На самом деле, дорогая моя, – обратился он к Нелл, – я взял на себя смелость попросить горничную принести их сюда. – Он показал на аккуратную стопку по меньшей мере из двадцати альбомов с эскизами и передал присутствующим три лежащих сверху альбома.

Нелл готова была наброситься на Алекса с кулаками.

– Они не для широкой публики! – заявила девушка.

– Чепуха! Леди Люсинда не скрывает от нас, – Алекс остановил взгляд на декольте леди Люсинды, – свои таланты, а регулярно их демонстрирует. – Он кивнул в сторону пианино.

– Я в свое время тоже хорошо рисовала, – вмешалась в разговор леди Хаверхилл. Не успела леди Люсинда и рта раскрыть, чтобы опротестовать это новое развлечение и отступничество лорда Карда, как пожилая дама сказала: – Дайте мне, пожалуйста, бумагу и карандаш. Садись, Люсинда, я набросаю твой портрет.

Пибоди и сэр Чонси застыли за спиной леди Хаверхилл, на все лады восхваляя очарование леди Люсинды, а ее родственница старалась передать эту красоту на бумаге. Алекс и Нелл сидели в кресле для двоих.

Перелистав несколько страниц альбома с эскизами, Алекс произнес:

– Вы и в самом деле замечательная художница.

– А если бы я не была замечательной художницей, вас бы это не смутило?

– Ничуть. Я бы все равно восхвалял ваши рисунки до небес.

Кард пролистал еще несколько страниц – наброски, изображавшие местных жителей, детей, собак и овец, а также деревья и сценки из деревенской жизни. Это были рисунки карандашом, безукоризненно выполненные и продиктованные чувством.

Нелл попыталась оправдать их простоту:

– Когда у меня есть время, я делаю рисунки пастелью, но они заперты в сундуке, чтобы не испачкались.

– Хотелось бы взглянуть и на них, но эти тоже прелестны.

– В свое время я рисовала с натуры Лизбет и ее малышкy, но так и не закончила портрет. Тогда я была еще неопытной, и портрет мне не удался. К счастью, в заведении, где я училась, мне попалась преданная своему делу преподавательница рисунка и живописи. Помнишь мадам Журне? – обратилась Нелл к леди Люсинде, которая сидела со скучающим видом, игнорируя избитые комплименты своих обожателей. Нелл хотелось втянуть в разговор леди Люсинду и всех собравшихся.

Леди Люсинда нахмурилась:

– Разумеется. Проклятая старая карга, бездарная, не проявляющая должного уважения к тем, кто лучше ее.

У леди Хаверхилл сломался карандаш.

– Вот досада: придется все начинать сначала.

Алекс открыл второй альбом с эскизами. Увидев, что он искренне восхищен, Нелл с воодушевлением стала показывать свои рисунки. Мистеру Пибоди и сэру Чонси надоело смотреть, как леди Хаверхилл рисует скулы леди Люсинды или изгиб ее бровей. Они подошли к Нелл и оба наперебой стали восхищаться ее талантом.

Приободренная похвалами, Нелл нашла один очень старый альбом, сохранившийся еще со школьных времен. Пролистав его, Нелл нашла рисунок, который мог заинтересовать всех: леди Люсинда в школьном фартуке, с темными косичками.

К леди Люсинде вернулось хорошее расположение духа, поклонники снова стали ее расхваливать. Восторгались тем, как хороша она была даже в пору ранней юности, говорили, что уже тогда можно было сказать, что она станет красавицей.

Нелл сочла неуместным упоминать о том, что сделала этот набросок, когда Люсинда учила девочек, как найти себе подходящего мужа.

Мистер Пибоди стал перелистывать другой альбом, где помещались последние работы Нелл, но она забрала у него рисунки.

На эскизе был изображен спящий лорд Кард в ночной рубашке.

На щеках Нелл вспыхнул румянец.

– Я рисовала это с натуры, пока его сиятельство болел, после того как, едва приехав, попал под копыта лошади. Взгляните, у него перевязана голова. – Нелл говорила первое, что приходило на ум, осознав, что только что выдала себя с головой. Каков бы ни был план Алекса, она не хотела, чтобы кто-то подумал, будто она часто наведывалась в его спальню, и сделал неправильные выводы.

Алекс пришел ей на выручку:

– Как жаль, что из-за своего состояния я понятия не имел о том, что нахожусь в обществе дамы. Даже не догадывался, что мисс Слоун рисовала, пока дежурила у моей постели, сменяя Стивза на его посту и проверяя по ночам, не вспотел ли я. Только настоящая леди станет сидеть у постели больного незнакомца, забыв о сне.

Пибоди понял, что именно подразумевал граф: репутация мисс Слоун не запятнана. Он поспешил переменить тему разговора:

– Никогда не видел вас без очков, лорд Кард.

Алекс внимательно рассматривал рисунок.

– Вы изобразили меня таким умиротворенным и гораздо красивее, чем я есть на самом деле. – Он посмотрел на Нелл и улыбнулся, выразительно вздохнув, словно имея в виду, что таким его могла увидеть лишь влюбленная женщина. – Благодарю вас, дорогая моя.

Нелл снова залилась румянцем. Алекс прав: только влюбленная женщина могла увидеть графа таким! Несмотря на то что граф Кард красив всегда, в любой ситуации, и карандаш Нелл не в состоянии передать ту силу, которая исходит от него, даже когда он спит.

– Вам не кажется, что здесь очень жарко?

Алекс улыбнулся. Нелл подала ему блестящую идею.

– Может быть, выйдем в сад?

– Нет! – воскликнула Нелл. Достаточно того, что он сидит от нее слишком близко, их бедра соприкасаются. Его случайные прикосновения обжигают Нелл. Она постаралась отодвинуться, насколько это было возможно в кресле для двоих. Кто знает, что взбредет ему в голову, когда они окажутся в темноте? – Благодарю вас, кузен, что-то не хочется.

– Мы могли бы прогуляться все вместе.

– Но погода может показаться дамам слишком холодной для прогулок, – возразил сэр Чонси, опасаясь промочить свои вечерние туфли до того, как ему придется возвращаться в деревню. – Если вы помните, леди Люсинда только что оправилась после недомогания.

– Что вы сказали? – вскричала леди Хаверхилл. – Леди Люсинда выглядит перекошенной? Это все ее нос. Тут уж ничего не поделаешь.

– Носик леди безупречен! – Пибоди отложил в сторону альбомы Нелл и поспешил к своей обожаемой госпоже.

Сэр Чонси тоже вскочил на ноги.

– Носик вполне красив и выдает сильный характер его обладательницы.